Прикосновение горца - Страница 65

– Отправляй ее, – последовал приказ невидимой королевы, – а потом можешь быть свободен.

—А как насчет моих возможностей путешествовать во времени и сплетать миры? – поинтересовался Адам.

– Я сама решу, когда вернуть их тебе.

Адам раздраженно махнул рукой и посмотрел на Лизу.

– Похоже, твое желание исполнится, – сказал он и горько усмехнулся. – И они называют меня шутом!

«Почему он смотрит на меня с таким разочарованием? – недоумевала Лиза. – Так, словно ему небезразлична моя судьба? Словно я совершаю ужасную ошибку». И тут она вспомнила имя.

– Подождите! Вы Адам Блэк?! – крикнула Лиза, но было слишком поздно.

Она снова падала...

В бездну...

Неподалеку от Фер Бог Цирцен со стоном схватился за грудь, пошатнулся в седле и с ужасом поднял взгляд к небесам. Галан и Дункан тут же оказались рядом с ним.

– Что случилось? Что с тобой, Син? Не молчи! – тревожно спрашивал Дункан. Он еще никогда не видел такого страдания на лице лорда Броуди.

– Она ушла, – прошептал Цирцен. – Я больше не чувствую ее.

– Как это «ушла»? Ты хочешь сказать, что она каким-то образом смогла вернуться в свое время?

– Или Адам нашел ее, – простонал Цирцек.

– Так почемуже ты не дал ей хлебнуть из фляги?! – взревел Дункан. – Тогда ничего бы не случилось!

Цирцен чуть не набросился на него.

– Ты же был против, когда мы говорили об этом!

– Это было до нападения Армана...

– У меня не было времени, – прорычал Цирцен.

– Ты должен вернуться.

– Она ушла, – Цирцен стиснул зубы. – Если она вернулась в свой век, то поздно искать ее. А если Адам нашел ее, то я тем более уже ничего не смогу сделать. Разве вы не понимаете? Что бы ни случилось, уже слишком поздно!

Он поднял руку и приподнялся в седле.

– Вперед! – скомандовал он войскам.

И Цирцен твердо знал, что у каждого англичанина, который падет под его боевым топором, будет лицо Адама Блэка.

Битва при Баннокберне длилась всего два дня, но это были дни, слава о которых прокатилась по всей Шотландии.

Войска Эдуарда Плантагенета превосходили численность шотландцев в пять раз и были полностью уверены в своей победе. Эдуард был в прекрасном настроении и рассчитывал за пару часов разбить орду диких шотландцев.

Англичане лихо бросились в атаку и напоролись на ямы, западни и ловушки с острыми железными шипами, приготовленные и искусно замаскированные шотландцами.

Потеряв немало народа, англичане отошли назад, чтобы перегруппироваться. Они были несколько обескуражены тем, что не могут даже приблизиться к противнику. Обходить с флангов значило пробираться через болота и стать легкой добычей для поджидающих их шотландцев.

Эдуард скрипел зубами, досадуя на то, что Брюс так здорово выбрал позицию и что англичане недооценили возможности противника. К концу дня шотландцы дважды отбрасывали назад тяжелую кавалерию Эдуарда, и она понесла ощутимые потери.

На ночь, после первого дня битвы, армия Брюса стала лагерем на опушке леса. Все были в отличном настроении после первых успехов.

Вторую ошибку англичане совершили, устроившись на ночь между болотами и рекой. Эта тактическая ошибка еще аукнется им следующим утром.

А когда в ту же ночь сэр Александр Сетон, шотландский рыцарь на службе у Эдуарда, ушел к Брюсу да еще увел за собой почти всех шотландцев, англичане приуныли.

Утром англичане вдруг обнаружили, что, зажатые между болотами и рекой, они лишились возможности маневрировать и воспользоваться своей грозной кавалерией. Шотландцы вынудили их сражаться в пешем строю. К такой тактике Эдуард был совершенно не готов. Зато шотландцы, привыкшие сражаться па болотах и не обремененные тяжелыми доспехами, чувствовали себя как рыбы в воде.

И как раз в этот момент появился лорд Броуди со своими тамплиерами, которые в день битвы сняли с себя пледы и мчались теперь в белоснежных плащах с алыми крестами своего ордена.

Они ворвались на поле боя, где в грязи лежали сотни мертвых и раненых людей, и прокатились по нему белой волной. Многие из англичан застыли в ужасе только при виде алых крестов тамплиеров. Воинская репутация рыцарей этого ордена была так высока, что немногие отваживались сражаться с ними. Мало кому удавалось остаться в живых после встречи с тамплиерами на поле брани. Те из англичан, которые заметили, что тамплиеры наступают на них под знаменами знаменитого лорда Броуди, сразу повернули лошадей и обратились в бегство. В этот день Цирцен был настоящим ангелом смерти. С мрачным упоением он рубил англичан направо и налево, пытаясь найти забвение в битве и дать выход своей ярости. Те, кто видел его в тот день, говорили, что он ничем не отличался от берсеркерия. Стать на его пути означало верную гибель.

И когда, наконец, англичане увидели, что король Эдуард удаляется с поля битвы, признавая свое поражение, они устремились вслед за ним, оставив шотландцев торжествовать победу.

Оглушительный победный клич прокатился над грязным, залитым кровью полем битвы.

Среди общего ликования лишь Цирцен сожалел, что все закончилось так быстро и он снова остался один на один со своей болью. Месяц военных действий устроил бы его куда больше. И пока вся Шотландия праздновала победу, он оседлал коня и помчался обратно в замок Броуди.

Цирцен почувствовал присутствие Адама, едва въехал на территорию замка.

По дороге домой Цирцен допускал мысль о том, что случилось какое-то бедствие, которое отняло у него любимую, но присутствие эльфа означало только одно – Адам нашел Лизу и узнал, что это она принесла флягу.