Прикосновение горца - Страница 13

Мысленно поздравляя себя с удачной тактикой, Цирцен не мог не признать, что получил от поцелуя удовольствие, потому что хотел этого с того момента, как она появилась в его замке. Кстати, это было еще одним нарушением его правил. Физическая близость с этой женщиной могла изменить его мировоззрение. Он чувствовал все ее тело, словно они оба были без одежды, а ее остроумная засада возбудила его еще сильнее, чем ее красота.

Цирцен вдыхал ее запах – запах страха, запах женщины и запах ярости, и это довело его до умопомрачительной эрекции.

Вообще-то Цирцен хотел поцелуем показать, кто хозяин положения, и вынудить ее прекратить борьбу, но вдруг обнаружил, что пытается просунуть язык ей в рот и не столько успокаивает ее, сколько соблазняет. Он почувствовал момент, когда его поцелуй стал выражать его желание обладать этой женщиной. Стоило только откинуть плед, стащить с нее эти странные штаны и войти в нее. Желание сделать это казалось Цирцену невыносимым.

Его дыхание участилось. У него уже давно не было женщины, и ему стоило больших усилий, чуть изогнувшись, отодвинуться, чтобы не упираться своим возбужденным членом в ее промежность.

Когда девушка замерла, Цирцен собрал всю свою волю и приподнялся на локте, хотя ему страшно не хотелось отрываться от ее тела.

– Сейчас ты убьешь меня? – прошептала она с закрытыми глазами.

Цирцен смотрел на нее, раздираемый чувствами, боровшимися в его душе. Скорее машинально он вынул кинжал и прижал клинок к ее горлу. Одно движение – и все будет кончено. Просто, быстро, гуманно. Его клятва будет выполнена, останется только убрать тело девушки с перерезанным горлом и вернуться к привычной жизни. Глаза Лизы широко открылись, едва она почувствовала прикосновение холодного металла.

И Цирцен сделал ошибку, заглянув в эти глаза. Зажмурившись, он стиснул зубы. «Режь», – мысленно скомандовал он себе, но его пальцы уже не так уверенно сжимали рукоять кинжала. «Режь», – злился он на себя, но его тело только ближе пододвинулось к ней, и он ощутил внезапное желание бросить кинжал и снова поцеловать ее. «Убей ее, давай же», – заставлял он себя. Но Цирцен даже пальцем не смог пошевелить. Кинжал по-прежнему неподвижно лежал у нее на горле.

– Я не хочу умирать, – прошептала она. – Я ведь еще почти не жила...

Мышцы его руки признали поражение раньше, чем мозг. Более обезоруживающих слов она не смогла бы подобрать. «Я ведь еще почти не жила...» Эти слова сказали ему о многом.

Цирцен убрал кинжал от ее горла куда охотнее, чем приставлял, и, выругавшись, метнул его через всю комнату. Кинжал с глухим стуком врезался в дверь.

– Нет, девушка, я не убью тебя, – сказал Цирцен и мысленно добавил: «Не сегодня».

Он расспросит ее, изучит, узнает ее намерения. И только потом решит – виновна она или нет. Если он увидит, что она изворачивается и лжет, если поймет, что она просто глупая и жадная девка, то с легкостью прикончит ее, уверял он себя.

– Я хочу задать тебе несколько вопросов. Если я сейчас отпущу тебя, ты обещаешь спокойно сидеть на кровати и отвечать мне?

– Да, – прохрипела она. – И поспеши... А то мне уже нечем дышать.

Цирцен ослабил свою хватку очень медленно, чтобы эта девушка почувствовала, что он единственный хозяин положения и ей можно делать только то, что он позволит. А он позволил ей подниматься таким образом, чтобы ей постоянно приходилось опираться на него. Это была чисто мужская демонстрация превосходства.

Лиза поднималась, опираясь на Цирцена, но избегала его взгляда. Он резко встал вместе с ней, причем на секунду его возбужденный член оказался прижатым к ее груди. От внимания Цирцена не ускользнуло, что у девушки перехватило дыхание, но, тем не менее, он подвел ее к кровати и усадил одним движением.

Потом он повернулся к девушке спиной, словно она была для него пустым местом. Еще один урок: она должна знать, что он абсолютно не боится ее. Выигрывая время, чтобы подавить в себе желание, Цирцен подошел к двери и закрыл ее на засов. Затем он не спеша вытащил из двери кинжал и спрятал его в голенище сапога. Цирцен повернулся к Лизе, только когда зажег свечи. К этому времени дыхание у него стало ровным, а плед был аккуратно заправлен. Ни к чему ей знать, что с ним происходило во время их борьбы. Она закрыла лицо руками, и ее медные волосы струились сияющей волной, падая на колени. Цирцен старался не смотреть на ее длинные ноги в этих откровенных штанах. Бледно-голубая материя плотно облегала каждую линию, каждый изгиб ее бедер. Да такие штаны соблазнили бы самого магистра ордена тамплиеров!

– Кто ты? – уже спокойно спросил Цирцен.

Он и дальше собирался говорить сдержанно и спокойно, если она не заартачится. Тогда он может и прикрикнуть на нее. Хотя, не без юмора отметил он, не удивлюсь, если она крикнет в ответ.

– Меня зовут Лиза, – пробормотала девушка себе в ладони.

Хорошее начало. Она послушно отвечает.

– Лиза, я Цирцен Броуди. Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах, но что поделаешь. Где ты нашла мою флягу?

– В музее, в котором я работаю, – безжизненным голосом ответила она.

– Что такое музей?

– Место, где выставляют напоказ сокровища и реликвии.

– И флягу тоже выставляли напоказ? Чтобы ее видели все люди? – с негодованием спросил Цирцен.

Неужели заклятие не сработало?

– Нет. Ее нашли совсем недавно, и она была в сундуке. Напоказ ее не выставляли. – Лиза по-прежнему не поднимала головы.

– Ага, значит, сундук не открывали, а ты была первой, кто прикоснулся к фляге.

– Нет, до меня к ней прикасались двое мужчин.